Краеведческий портал - Баранова Нина Александровна, категория Дети войны

Баранова Нина Александровна родилась 5 декабря 1936 года в селе Соловьёвск, Борзинского района, Читинской области. Когда началась война, ей было четыре с половиной года. Многое забылось, ушло из памяти, но некоторые моменты вспоминаются очень ясно.

На фронт из семьи идти было некому. Отец, Макаров Александр Дмитриевич 1903 года рождения, был арестован в 1937, и расстрелян 29 января 1939 года. Я не помню отца, когда его арестовали, мне было 11 месяцев. Старшему брату, Евграфу, в 1941 году исполнилось только 12 лет. На фронт был призван дядя, мамин брат Павел. Он погиб. Я тоже его не помню.

Жили в приграничном с Монголией селе Соловьевск, в 4-х километрах от села была пограничная застава. После того, как расстреляли отца, мы остались с мамой – Макаровой Ефросиньей Петровной 1908 года рождения. Брат Евграф 12-и лет, сестра Валентина 8-ми лет, сестра Ольга 6-ти лет, я, мне 4 с половиной года, и сестра Альбина, ей – 3 года. Мама с раннего утра и до ночи была на работе, она работала дояркой, косила сено, ухаживала за телятами. За младшими присматривали старшие, иногда к нам приходила бабушка Лукерья, мамина мать. Но в основном все заботы о нас легли на плечи восьмилетней Вали.

Да, многое стерлось из памяти, но голод не забудется никогда. В совхозе на трудодни выдавали овес, его мололи, сеяли, и пекли лепешки прямо на печной плите, потому что не было масла.

Очень редко в доме был кукурузный хлеб, он был такой вкусный…

Ещё ели мангир, пареный жмых. Держали корову, на трудодни в совхозе давали сено, да и Евграф и Валя работали на сенокосе, поэтому корову было чем кормить. Молоко доставалось самым младшим, потому что часто его меняли на солдатский паёк. Бывало, что пограничники отдавали нам часть своего пайка. Зимой было холодно, дров в степном Соловьёвске не было, топили печь аргалом (сухой навоз).

Овощи и картошка росли плохо, не хватало воды, и хотя дома был колодец, у нас не хватало сил поливать огород, маме же было некогда, да и на работе она сильно уставала.

Сами делали кукол из лоскутков, играли деревянными катушками от ниток. А ещё у нас была забава – катание на совхозных баранах, за что потом получали нагоняй от взрослых.

Школа находилась в 4-х километрах от дома, в гарнизоне, и ходили мы туда пешком.

Когда мне исполнилось 6 лет, мама отдала меня в первый класс. Я проходила неделю и сказала: «Больше ходить не буду!». Но через год меня снова привели в школу. Признаюсь честно, до седьмого класса я училась плохо. И уроки прогуливала, и домашнее задание не делала. У мамы просто не было времени воевать со мной. Потом, видимо, повзрослела и стала учиться хорошо.

В 1 классе у меня был букварь, и почему-то запомнилось, что у меня долго не получалось написать букву «Б». Тетради были, и в клетку, и линию, но их не хватало.

Особенно мне запомнились Сара Яковлевна, первая учительница, и Роза Михайловна, к сожалению, фамилий их не помню. Сара Яковлевна – добрая, всегда жалела своих учеников. А Роза Михайловна на перемене уводила меня к себе домой, и подкармливала то пареным горохом, то отваренным на воде рисом. Иногда она добавляла в рис томатную пасту, и это казалось очень-очень вкусно.

Сестра Валя, бывало, засыпала на уроках от усталости и голода. Ей удалось закончить только 6 классов.

В пионеры меня приняли уже после войны. Осталось в памяти, что мы ездили с концертами по соседним селам. Пели песни о Родине, Сталине, о пионерах. В памяти остались строчки –

«Приезжай, товарищ Сталин,
Приезжай, отец родной…»

Брат Евграф уже в 13 лет работал на тракторе, и на пахоте и на сенокосе. Сестра Валентина ходила за коровами, косила вручную сено. Я часто ей помогала чистить у животных. А ещё мы с Валей нянчились в гарнизоне с детьми офицеров, стирали белье. За это нам давали продукты. Мама работала в совхозе дояркой и ухаживала за телятами, косила сено, дома ее не было с утра до поздней ночи. До сих пор не понимаю, откуда она брала силы.

Мы и не думали, и не понимали, мужественные мы или нет. Так жили все. Просто знали, что нужно помочь маме, что необходимо сделать что-то по дому. Я была самой непослушной в семье, но осознавала, что сначала дела, а потом можно было идти играть.

У бабушки был старенький радиоприемник, и в день окончания войны все время играла музыка, я это хорошо запомнила. Помню радость и слезы взрослых, мама обняла нас всех, и тоже плакала.

Первые годы было так же голодно. Остался в памяти 1948 год, когда было жаркое лето, и сгорела картошка. Помню, как я доставала из подпола сморщенные, маленькие картофелины, размером в две горошины. Ее даже чистить не приходилось. И снова нас выручали пограничники, иногда за молоко, иногда просто так отдавали нам свой паек. Так же с Валей в гарнизоне нянчились с детьми офицеров, стирали белье черным хозяйственным мылом. Ходили в школу, после школы и летом помогали маме и старшему брату на сенокосе и в коровнике. Была только какая-то другая обстановка, не такая напряженная, дышалось легче, что ли.

К большому сожалению, из военного времени не сохранилось ничего. Я не помню, были ли вообще фотографии тех времен, мне кажется, их и не было.

Вход на сайт

Поиск

Календарь

Архив записей

Наш опрос

Статистика

Друзья сайта